Джон Кризи - Инспектор Вест [Инспектор Вест в затруднении. Триумф инспектора Веста. Трепещи, Лондон. Инспектор Вест и Принц.]
Он снова замолчал и потянулся к портсигару, лежащему сбоку на ночном столике. При этом он чуть было не уронил тарелку, стоящую на чайном подносе. Роджер подал ему сигареты и помог прикурить.
— Благодарю вас, — сказал Кельхэм. — Я был уверен, что Александр попытается втянуть меня в какие-нибудь аферы. Чтобы откупиться от него, я помог ему материально и дал возможность идти собственным путем. Я считал, что мне это удалось, пока не сделал открытия — кстати, с помощью Мерлина, — что ухудшение здоровья моей несчастной жены вызвано наркотиком лоденумом. Я считал, что у нее сонная болезнь, но Мерлин быстро разуверил меня. С самого начала было ясно, что препарат вводится каким-то хитрым способом. До сегодняшнего дня я так и не разгадал этой загадки. Я отослал ее в «Тополя», окружил слугами, которым, по моему мнению, можно доверять, и постарался сделать так, чтобы ни один человек, плохо к ней относящийся, не смог бы проникнуть в дом. Но какие бы меры предосторожности я ни принимал, все равно наркотик к ней попадал. Бывали периоды, когда ей вроде бы становилось лучше, а потом наступало резкое ухудшение. Я делал все, что в моих силах, чтобы выяснить, кто давал ей препарат, но так и не сумел. Я знал, что организатор этого — Александр, но он держал меня в руках, а теперь его узда стала еще прочнее. Я мог бы от него избавиться, раскрыв правду о своем прошлом. И я бы решился на это, даже рискуя все потерять, если бы при этом на карту было поставлено только мое благополучие. Но он организовал всю эту аферу с моей женой и дал мне ясно понять, что ее будут травить и дальше, даже если он лишится свободы. Я ему верил. Мерлин убедил меня в том, что наркотик не окажет смертельного действия, пока он поступает в таких дозах, как в настоящее время. Но кто мог поручиться, что дозу не увеличат? Итак, я был под каблуком. Вы знаете, что я был втянут в сомнительные махинации, теперь вам понятно, почему так случилось. Следующий шаг был для меня очевидным: я решил завоевать независимость с помощью земельного бума. Мои интересы были чисто финансовыми, конечно, и я пытался скрыть от Александра, что приобрел несколько крупных поместий за умеренную цену. Затем я вложил средства в строительство, в кирпичные заводы и связанные с этим предприятия. Естественно, мне хотелось завоевать максимальное влияние. Уверяю вас, Вест, моим искренним желанием было строить хорошие дома по доступной цене для тружеников нашей страны. Меня удовлетворяли умеренные прибыли. Я понимал, что тут широкое поле для спекуляции, но рассчитывал при помощи правительства связать всем руки. Однако Александр обо всем разнюхал. Он продал мне несколько участков через подставных лиц по подложным документам. Он подкупил от моего имени члена муниципального совета, который заверил власти, что участок будет использован под общественно полезные здания, приобрел его за гроши и перепродал втридорога, получив сказочную прибыль. Он делал все, чтобы его неблаговидные поступки приписывались мне. В итоге правительство стало подозрительно относиться к моим намерениям. Методы его деятельности весьма просты: я буду наживать колоссальные деньги, частично незаконным путем, а он — шантажировать меня и получать часть прибылей. Я не мог доказать, что он совершал преступления, а у него были фальшивые доказательства, что этим занимался я. Я понимаю, что все это звучит неправдоподобно, — устало добавил Кельхэм, — но это правда. Помимо шантажа, он заставлял меня поступать согласно его желаниям из страха, что моя жена умрет буквально у меня на глазах. Каждый раз, когда у нее начинался новый приступ, — это был нож, направленный в мое сердце. Конечно, я понимал, что вскоре Александр потребует от меня большего. Пока же он тщательно готовил почву и наверняка рассчитывал начать открыто сотрудничать со мной. Понимаете, у него были собственные планы: захватить власть над большими строительными фирмами, в которые я уже вложил капитал.
Александр весьма состоятельный человек, поэтому он не испытывает трудностей, подыскивая для себя подходящих работников, ибо платит им исключительно щедро. Его можно со всеми основаниями назвать «пиратом», браконьером, готовым получить самый жирный кусок со стола, какие бы жертвы ни были принесены ради этого. Ко времени окончания войны, когда на повестку дня встала программа восстановления, он умудрился сколотить себе солидный капитал. Используя мое имя, он приобретал все большую и большую власть, а угроза жизни моей жены становилась все сильнее.
— Я не сомневался, что вызвал подозрения у полиции, — продолжал Кельхэм, — я был даже уверен, что это так. Я знал, почему вы, инспектор, так враждебно настроены, конечно, не открыто, но я все видел. Это одна сторона дела. Но, кроме того, я приобрел врагов. Сначала я не знал, что некоторые мелкие фирмы, в которых я приобрел акции, были окончательно разорены Александром, так что потом их можно было скупить по дешевке. Отец Чарльза Блэра был одним из таких неудачников. Он покончил с собой. Вторым был отец Гризеллы Фейн: тот тоже пытался покончить с собой, но, поскольку дела его фирмы были в беспорядке и он нарушил закон, его отправили в сумасшедший дом строгого режима. Чарльз Блэр приехал объясниться со мной, но мне удалось его убедить, что я сделал все, чтобы помочь его отцу. Он стал моим самым верным помощником. Гризелла не сказала мне открыто того, что ей известно. Я люблю это дитя, — сказал он дрогнувшим голосом, — в Гризелле есть что-то очаровательное. Я надеялся, что со временем сумею преодолеть ее враждебность. И рассчитывал, что она станет женой моего сына, и тогда у нас воцарится мир. К несчастью, она знала, что Энтони, несмотря на все его прекрасные качества, был человеком ненадежным там, где дело касалось женщин. Временами он совсем отбивался от рук и становился настоящим дикарем. В один из таких вечеров они поссорились, но даже тогда я не оставлял надежды их примирить и продолжал действовать в этом направлении. Понимаете, инспектор?
— Да, — тихо ответил Роджер.
— Было много печальных последствий нашего неоправданного партнерства с Александром, — горько продолжал Кельхэм. — Те люди, которые воображали, будто я им причинил вред, засыпали меня угрожающими письмами, но я их игнорировал. Одно время писем приходило столько, что я их даже не читал, и велел Чарльзу их просто уничтожить. Я продолжал надеяться, что придет такой день, когда мне удастся узнать, каким образом Александр ухитрился устроить так, что жена получала наркотик. Это стало моей навязчивой идеей. Я решил, что буду работать с ним до той минуты, пока не перестанет существовать эта угроза. Может быть, это было ошибкой, но я так решил. Даже когда был убит Энтони, я остался верен намеченному курсу. Я не знаю, кто его убил. Иногда мне казалось, что это сделал Александр, потому что Энтони раскрыл его истинное лицо. Иной раз мне приходило в голову, что он был убит человеком, имевшим веские основания ненавидеть меня, потому что Энтони приняли за меня, ведь мы были очень похожи. Конечно, я понимал, есть опасность, что вы сумеете обнаружить многое такое, чего не было заметно на поверхности, но я решил любой ценой спасти жену. Сомневаюсь, что вам удалось бы понять, какую роль играл в этой истории мой сводный брат, если бы он не свалял дурака и не явился к вам домой, чтобы попытаться увезти Гризеллу.
— Раньше или позже, но это все равно бы выяснилось, — спокойно возразил Роджер. — Скажите, почему он так стремился заполучить Гризеллу?
Вест постарался придать этому вопросу случайный оттенок, но в душе весь собрался: многое зависело от ответа Кельхэма. Казалось, тот собирается с мыслями, но вместо ответа раздался вопрос:
— А где сейчас Гризелла?
— В моем доме, она окружена заботой.
— Гризелла, вот оно что! — неожиданно воскликнул Мерлин. — Я же слышал, как ее называли. Послушай, Энди, дитя страдает от такого же наркотика, что и Линда.
Кельхэм спазматически глотнул и холодно взглянул на Роджера.
— Значит, вы ее освободили и этот зверь ее поймал!
— Больше ей ничего не будет угрожать, и мы сумеем оградить также и вашу жену. Но, если вы знаете, скажите мне, почему Александр так стремился увидеть мисс Фейн? Поймите, как это важно!
— Я не уверен, — пожал плечами Кельхэм, — но думаю, потому что она знает, кто убил Энтони.
Глава 24
Крайне интересные отпечатки пальцев
Если версия Кельхэма и была правильной, то все же оставались некоторые загадочные моменты, о которых все время размышлял Роджер, возвращаясь в Скотленд-Ярд. Разговор с Кельхэмом продолжался еще минут двадцать, потому что пришлось кое-что уточнить в его рассказе. Основная проблема была прояснена, но не разрешена. Пока Александр оставался на свободе, он был крайне опасен. Совершенно ясно, что он работал за спиной не только своего брата, но также и других людей, имена которых Роджер пока не знал. Кельхэм был уверен, что Александр организовал могущественный синдикат и его подставные лица приобрели огромное влияние в строительстве и связанных с ним отраслях, так что в руки к Александру стекались огромные прибыли. Кельхэму казалось, что, по мнению его брата, подготовительная стадия еще не завершена, но тот твердо верил в свое блестящее будущее.
